Альфа Центавра [СИ] - Владимир Буров

— Пока они еще живы, — Дроздовского и Чапаева, насчет которых уже договорились с кем-то из Царицына, что отдадут, но только за продуктовые наборы для всей бронетанковой дивизии Заградотряда.

Как?! Откуда в обложенном, как тараканий клан, Царицыне продовольствие — и даже шоколадные конфеты в коробках под названием:

— Мы победим архаровцев, как белых, так и красных, — и шикарной картинки в виде розовой с белым начинкой, похожей при ближайшем рассмотрению на жопу. Хотя некоторые возражали, что это просто так нарисовано:

— Два в одном.

— Предприимчивость не знающая границ, — сказал Махно, а Аги добавила:

— Кто этим занимается — уму не постижимо. А развел эту деятельность еще один покойник, убитый на Стене Царицына Котовским Мишка Япончик, хотя тогда, естественно, он был еще живым. Особенного? Да ничего, еще в Библии кто-то написал:

— Они среди вас. — Нас, в данном случае. Я бы покупать его шоколадные коробки не стал, потому что не уверен, сделаны ли они по утвержденной технологии. И хорошо, если из цемента, который потом растворяется в желудке и его двенадцатиперстной кишке, а потом опять-таки — так как ему некуда больше деваться — превращается в цемент, только теперь из него уже смело можно делать Галатею в мраморе. И на нее любоваться, если, конечно, ей удастся вылезти из вашего заднего проходного отверстия.

Ибо:

— Не через рот же ее рожать. Впрочем, многие ели и ничего такими же остались, как были:

— Через несколько часов опять голодными. Так получается:

— Вроде никого здесь нет, а как коснешься чего-нибудь хорошего — так, пожалуйста:

— Народ лезет изо всех щелей. Мишка Япончик, правда, был здесь не директором — побоялся Фрая, или просто еще не успел, но завхозом, как говорится:

— Буду. — Он и купил у Аги и Махно Василий Ивановича с Дроздовским вместе взятыми. Действительно, хотели еще на торгах ребят разлучить, но не смогли развязать веревки, которыми связала их одна фермерша, которой Василий Иванович намекал:

— Будешь скоро работать тока по четырнадцать часов на ферме-то. — Сказала:

— Лучше их вместе утопить. — Злой народ, если сгоряча что не по нем. А ведь даже если бы они были с Альфы Центавра, все равно:

— Похожи чем-то на местных. Ну, и значится, как сказал бы какой-нибудь певец с гитарой типа Распутина:

— Собралась шайка, которая вот-вот должна была начать громить фраеров не только в поле, но и здесь, в самом Царицыне. А именно:

— Покойник Мишка Япончик в складах, на кухне Дроздовский, бармен в зале Чапаев, и Дэн один за столом в задумчивости. Не было только дамы, но вот и она явилась.

— Не запылилась? — спросил из-за стойки Василий. Именно в том время, когда Дэн завел разговор с дамой, показавшейся ему:

— Уж очень знакомой, — но не совсем ясно, когда мы встречались.

— Я и сама не понимаю, — ответила Незнакомка, — времена совсем запутались.

— Я все помню! — крикнул из-за стойки Василий, а Дэн только вздохнул: неудобно вот так сразу бросать что-нибудь в оборзевший уже обслуживающий персонал. Да и ладно бы было мясо или рыба, а бутылку жаль, дорогая. И вот именно в это время попугай в другом кабаке, в Метрополе, на плече у одноногого Амера-Нази прокрякал:

— Коня, коня бери. Он бросил попугая в стену, и пожалел:

— Окно было открыто, — мог улететь. А хотя это был никому неизвестный попугай, все равно лучше, чем никого.

— Не печалься, добрый молодец, — сказал он. По крайней мере так почудилось Амеру-Нази. И желая проверить, на самом ли деле это настоящий говорящий попугай, спросил:

— Ты кто, петух гамбургский? — Настоящий попугай по мнению Нази должен был разозлиться.

— Я, между прочим, не понимаю ваших изголодавшихся намеков, — сказал Эс.

— Хорошо, если ты такой умный, садись за стол, обсудим за вкусным обедом план э-э, план нашей победы. И попугай не стал набивать себе цену, сел. Как?! Но Амер решил:

— Хрен с ним, пусть ест, пьёт, говорит, посмотрим, ибо больше здесь, кажется, никого нет. И действительно, попугай за столом — это менее удивительно, чем целая бригада в Коне, стоящем на подступах к Царицыну. Тем более, это был не деревянный конь, как во времена незабвенные, а живой Распи. Главное здесь:

— Как может маленький стать большим? — Но даже в Библии написано, что это возможно. Гулливер, например, мог не только увеличиваться, но и уменьшаться. Так что, как сказал он парень:

— Всё это было, было, было много раз уже. Хотя, конечно, всё равно удивительно. Но не настолько, чтобы вообще не верить, что в Коне у города спряталась вражеская армия в ее концентрированном значении. И попугай, не дожидаясь приглашения, перечислил всех, кто там был:

— Сам Распи — Троянский Конь, которого обычно вообще не принимаются во внимание, Коллонтай — между прочим, Посол с Альфы Центавра, хотя и сама не всегда в курсе, что это именно так и имеет она имя Га — по-местному можно запомнить, как:

— Галя. Другой Ино — это Врангель, жаждущий мести за свою, стоящую сейчас в деревянном щите на площади перед нашим Метрополем Камергершу, но еще больше хочет взять наш любимый город Царицын. А также медиум Дыбенко.

— Собрались в одном месте колдуны, маги и инопланетяне, — сказал Тро, которого в кругах более широкого масштаба, как-то в Америке, называли:

— Амер-Нази, — что означало по-ихнему:

— Пришел сюда в страну небоскребов и чикагской мафии с югов, где нет ничего, кроме камней Иерусалима. — Но если дело уже дошло до попугаев, знающих больше людей, то камни тем более значит:

— Тоже говорят. И уже за десертом попугай сказал:

— У меня уже есть информация, что это Коня индийского надо взять и привезти в город.

— Но как? Мы отрезаны, как от внешнего, так и от внутреннего мира, с одной стороны стеной, на которой проклятый Котовский отрубил мне одну ногу, а с другой стороны находится Риц, где Фрай жаждет власти, как Ксеркс Фермопил.

— Ты будэшь Львом, встретившим его свой могучей грудью.

— Спасибо, но только не его. И знаешь почему? Он владеет магией Пьяного Мастера, и, следовательно, как только вижу его, сам пьянею, как последняя скотина.

— Ты не понял, амиго, я уже всё сделал, принес тебе его тушу, теперь тебе надо только разделать ее по-человечески.

— По-Человечески? Но я никогда не был, как Робинзон Крузо на необитаемом острове, и не знаю, как едят пленников. Тем более, он еще жив, наверное. Ты не удивляйся, что я не удивляюсь, потому что такое уже было:

— Он долго жил у меня в холодильнике, как простая говядина.

— Хорошо, что не бычки в томате, — спокойно ответил попугай. И по этой его присказке Амер узнал Эспи, главу мафиозной группировки на той Зоне, где они вместе ждали начала Хорошего Времени, когда можно бежать, хоть:

— Куда глаза глядят.

— Ты?!

— Я.

— Но мне передали, что эта Ино Кали тебя убила.

— Ты любишь песни?

— Думаю, да.

— А в них одна правда. Как-то:

— Немецкий снайпер подстрелил меня. — Следовательно, да, но не совсем, теперь я попугай, но сам видишь, это не меняет дела. И более того, я как и раньше:

— Делать ничего не буду, а ты действуй. С моей подсказки. Так-то, парень, — Эсти обнял его крылом и прикоснулся своим крючковатым клювом к такому же почти клюву Тро.

— Значит, только в сказках попугаи повторяют то, что им скажут люди, а на самом деле, наоборот:

— Вот, что повторяет попугай, то только и становится, наконец, понятно человеку.

— Да нет, я это давно знал, что человек ничем не лучше попугая. И Амер-Тро задумался, кого бы послать за конем, а точнее, на переговоры с принцессой Стены Еленой Махновский и ее приспешником комдивом Котовским. Только они были на прямом, так сказать, проводе с Троянским Конем и его одиозными обитателями. Решили позвать Фрая для консультации. Его привели, а точнее, даже принесли: парень не то что просто так не мог идти, а был опять, и на самом деле пьян.

— Кто оставил в холодильнике бутылку коньяка?! — рявкнул Нази.

— Вы сэр, — был ответ.

— Думаю, ты сделал это нарочно, хотя и подсознательно сказал Эст.

— Согласен, логично. Так он лучше согласится. Но Фрай, как только устроился в удобном кресле, так положил ноги на стол, что означала на не желающем шевелиться языке:

— Спляшите.

— Давай, — сказал Эст.

— Что? Плясать? Ты уверен?

— Ты задаешь слишком много вопрос, амиго. Они выдали сначала цыганочку, потом семь-сорок, потом раскинулось море широко, потом любимую песню Распутина, чтобы войти в онлайн контакт с этим Троянским Конем:

— Сижу ли я, пишу ли я, пью кофе или чай, приходит ли знакомая блондинка-а-а, но чувствую, что смотрит на меня соглядатай, да не простой, а:

— Невидимка.

Глава 54

И Контакт был. Нет, Распутин не появился на стене, как живое кино, но и на словах был живее всех живых, как Мастер и Маргарита Михаила Булгакова: